Читать интересную книгу Теннис на футбольном поле [Играя в теннис с молдаванами] - Тони Хоукс

Следующая попытка Юрия отбить мяч, хоть и была полной противоположностью первой, также не увенчалась успехом. Второй мяч несколько раз отскочил от земли еще до того, как подлетел к сетке. Ему надо было выбрать среднее между этими двумя ударами, но я знал, что в течение дня у него вряд ли получится. И слава богу.

Вернувшись в четвертый раз после очередного сильного удара Юрия, Юлиан стал свидетелем небольшого собрания у сетки, на котором мы с Юрием решали, как будет проходить матч. Вначале я предлагал сыграть один длинный сет – из девяти геймов с тай-брейком при счете 8:8. Однако Юрий был против, так как в тот же день у него была тренировка, и время поджимало. Он предложил сыграть длинный тай-брейк – до одиннадцати очков. Сначала мне это не слишком понравилось. Я чувствовал, что в скоротечном тай-брейке могу пасть жертвой неожиданного отпора и тогда шансов отыграться у меня не будет. Однако, подумав минуту, я согласился, в основном, по двум причинам. Во-первых, потому, что тогда сберегу силы для двух оставшихся матчей этим же днем, а во-вторых, потому, что как игрок Юрий никуда не годился. И не было никакой разницы, играй мы до трех очков или до тысячи трех.

Когда после первых шести очков, а счет был 6:0 в мою пользу, мы поменялись сторонами, я прошел мимо покрывшегося испариной Юрия у самой сетки и хорошенько позаботился о том, чтобы у него не было возможности приготовить яд. Было бы глупо упустить победу по недосмотру. Я-то знал, на что он способен.

Перемена сторон никак не повлияла на успехи Юрия, и если бы не двойная ошибка на подаче и нарочный промах при ударе справа, я разбил бы его всухую.

– 11:2. Победа в матче за Тони, – объявил Юлиан у сетки, готовясь заснять рукопожатие, которое будет доказательством для Артура.

– Один готов. Следующий, – пробормотал я себе под нос, подходя к сетке.

Юрий благородно принял поражение и не продемонстрировал никаких признаков разочарования, когда я поблагодарил его и предложил пива. Я бы присоединился к нему, чтобы отметить неожиданную победу, если бы не въехавший на парковку роскошный «БМВ». Из машины вышел стройный парень в зеленом спортивном костюме.

– Раду Ребежа! – радостно объявил Сергей.

И тут же еще один парень, в черном кожаном пиджаке и со спортивной сумкой в руках, свернул с улицы на парковку.

– Денис Романенко! – провозгласил Сергей, который начал напоминать мне комментатора Джона Мотсона.

Пока двое парней приближались к нам, я не мог поверить, что все это взаправду. Я пережил за время своего пребывания в Молдове столько ударов и неудач, что было трудно поверить, будто эти парни приехали сюда ради меня. Пожимая им руки, я не смог удержаться от подобия японского поклона, настолько я был благодарен за их появление.

Оба молодых человека поздоровались с коллегой Митеревым, и пока он сообщал, что проигрывать мне совсем не больно, я улучил минутку, чтобы приглядеться к своим противникам. Раду Ребежа, левый защитник команды, был недурен собой, а Денис Романенко, вратарь, напоминал боксера, проигравшего бой с облысением. Он выглядел приятно, тепло улыбался и, похоже, был настроен повеселиться, а Ребежа выглядел слегка скучающим и явно хотел поскорее закончить. Однако важнее всего было то, что ни у одного из игроков не имелось собственной теннисной ракетки. Многообещающе, подумал я.

Ребежа выразил желание сыграть первым, так как он уже был в тренировочном костюме, а Романенко требовалось переодеться. Я вручил ему запасную ракетку, и он отправился на дальний конец корта, помахивая ракеткой так, будто это был совершенно неизвестный ему предмет. После нелепо короткой разминки Ребежа объявил, что готов.

– Начнем игру, – объявил Юлиан на языках обеих сторон.

Митерев и двое его приятелей, к тому времени уже выпивших немало пива, принялись поддерживать земляка. Продемонстрируй Ребежа способности Митерева, то к тому моменту, когда из раздевалки возник Романенко, тай-брейк бы еще не завершился. Однако это был не тот случай. Раду Ребежа играл в теннис еще хуже, чем Юрий Митерев. Скажу вам, полное отсутствие каких-либо навыков. Несмотря на стильный внешний вид, с ракеткой в руках он, без сомнений, выглядел немного придурковато. Он суетился, переступал с ноги на ногу, взмахивал ракеткой, рубил ею воздух, но выступал не лучше Турции на Евровидении. Ноль оказался его лучшим результатом.

– 11:0 в пользу Тони, – объявил Юлиан под хохот трех зрителей.

Раду воспринял итог с легкой досадой. Изобразить улыбку ему удалось с трудом, он не проявил никакого интереса к пиву и не остался на мою игру с Романенко. Он попрощался и направился к своему большому черному «БМВ». Будем справедливы, у него, вероятно, были дела поважнее. Но мне было все равно. Хоть и не слишком общительный, он все равно был моим героем. Он пришел, а это все, что требовалось, чтобы завоевать этот титул.

Денис Романенко оказался совершенно другим. Активный, веселый, энергичный, жизнерадостный и, что самое приятное, полный новичок в теннисе. Я ошибался, когда подумал, что хуже Раду Ребежи выступить невозможно. Денису удалось углубить марианскую впадину теннисной несостоятельности. Его проблема заключалась в том, что он попросту никак не мог перебросить мяч через сетку. Юрий со своими приятелями умирали со смеха, когда очередная подача Дениса приводила к схожему результату – мяч отскакивал от корта пять раз, еще не долетев до сетки. Сергей так расстроился выступлением своего героя, что ощутил необходимость вмешаться. Он вышел на корт и преподал короткий урок. Денис быстро понял, что к чему, и вскоре уже перебрасывал мяч за забор.

Я выиграл у Романенко со счетом 11:4. Я подарил ему четыре очка, потому что он мне очень понравился. Когда мы пожали друг другу руки, он объявил, что хочет сыграть еще один тай-брейк, выказав удивительный интерес к игре, которая настойчиво ему не давалась. Тут же Юрий Митерев вскочил на ноги и потребовал, чтобы ему тоже дали шанс отыграться, и остаток дня прошел в компании с пивом, футболистами и в обмене безобразными ударами.

Денис с Юрием были отличными ребятами, и мне так хотелось с ними поболтать, однако языковой барьер стал непреодолимым препятствием. Было жаль, потому что вот пара человек, которых я хотел бы узнать получше. К моменту расставания я узнал, что матч, который они провели на «Уэмбли», был для них великим событием, а из всех английских игроков наибольшее впечатление на них произвел Пол Гаскойн, но, к сожалению, я мало что узнал об их жизни, устремлениях и о том, не планируют ли они как можно скорее записаться в теннисный клуб.

Юрий с приятелями попрощались, я совершил несколько ненужных поклонов, однако Денис упорно сражался с пивом и сказал, что попытается помочь связаться с другими игроками, которые мне нужны. Пусть Юлиан ему позвонит, и, возможно, он даст несколько номеров.

Когда наконец попрощался и он, я ощутил к нему необъятную симпатию. В отличие от Ребежи, он ушел пешком, а не уехал на блестящем черном «БМВ», чтобы ускорить исчезновение. Он был достаточно крут, чтобы не спешить, потому что был парнем, которого вполне можно подождать. Девять раз из десяти какому-нибудь чудаку в сверкающей спортивной машине нужна скорость, чтобы добраться туда, куда ему надо, до того, как все, не дождавшись, разойдутся. Но только не Денису Романенко. Он передвигался с собственной скоростью, а это означало, что у него больше времени на других. Уверен, он знал – если ехать слишком быстро, ничего не увидишь.

Я не спеша направился к Центру журналистики. Какой смысл спешить, если столько поводов насладиться прогулкой? За один день я расправился с четвертью своих противников. Учитывая навыки футболистов, с которыми мне удалось встретиться, никаких причин подозревать, что я проиграю пари после встречи с отличным теннисистом, не было. Проблема состояла лишь в том, как заставить этих ребят приехать на корт.

– Я только что обыграл в теннис сразу трех молдавских футболистов из национальной сборной! – гордо объявил я с центра главного кабинета Центра журналистики.

Я так ждал этого момента. Возможности доказать скептикам, что у меня все получится. Не знаю, какой реакции я ожидал – может, радостных восклицаний или громких аплодисментов; все, чем меня удостоили, – шесть приподнятых бровей и одно скупое «О, это замечательно». Миг славы обернулся моментом отчаяния. Что же мне надо сделать, чтобы народ очнулся?

– Эй! Так держать, Терри! – послышался спасительный голос Большого Джима. – Я так понимаю, ты надрал их молдавские задницы?!

Боже, до чего хорошо, что этот парень здесь. Он знает, как поддержать. Вот что он должен преподавать, подумал я, забыть обо всей радио-чепухе и учить людей радоваться.

– Трое футболистов за один день? – продолжил он. – Да ты чертовски хороший теннисист, Терри!

Не совсем правда, но тем не менее приятно услышать такое о себе, даже если приходится принимать похвалы под псевдонимом.